БЕСТУЖЕВ

БЕСТУЖЕВ
Бестужев Бестужев (Александр Александрович), более известный под псевдонимомМарлинского, род. 23 окт. 1797, убит на Кавказе 7июля 1837 г.) -беллетрист и критик, сын Александра Федосеевича Б-ва (1761 - 1810),издававшего вместе с И. П. Паниным в 1798 г. "Санкт-петербургскийжурнал" и составившего "Опыт военного воспитания относительноблагородного юношества". Воспитывался в горном корпусе, затем быладъютантом главно управляющих путями сообщения ген. Бетанкура и герцогаВюртембергского и наконец, с чином штабс-капитана перешел в л.-гв.драгунский полк. За участие в заговоре декабристов 1825 г. был сослан вЯкутск, а оттуда в 1829 г. переведен на Кавказ солдатом. Участвуя здесьво многих сражениях, он получил чин унтер-офицера и георгиевский крест,а затем был произведен и в прапорщики. Погиб в стычке с горцами, в лесу,на мысе Адлере; тело его не найдено. На литературное поприще Б. выступилв 1819 году, с стихотворениями и небольшими рассказами, печатавшимися в"Сыне Отечества" и "Соревнователе просвещения", а в 1820 г. был избран вчлены петербургского Общества любителей российской словесности. В 1821г. напечатана отдельной книжкой его "Поездка в Ревел", а в 1823 - 25 гг.он вместе с К. Ф. Рылеевым, издавал альманах "Полярная Звезда". Этотальманах, - по своему времени, весьма замечательное литературноеявление, - был встречен общим сочувствием; вокруг молодых, талантливых илюбимых публикой редакторов, соединились почти все передовыепредставители нашей тогдашней литературы, включая и Пушкина, который изОдессы и потом - из псковской своей деревни поддерживал с Б. оживленнуюпереписку по литературным вопросам и посылал ему свои стихи. В "ПолярнойЗвезде" Б. выступил не только как романист ("Замок Нейгаузен", "Роман всеми письмах", "Ревельской турнир", "Изменник"), но и как критик: егообзоры старой и современной изящной литературы и журналистики обратилина себя общее внимание и вызвали оживленную полемику. Это было время,когда в нашей литературе. благодаря в особенности произведениям Пушкина,был поставлен ребром вопрос о форме и содержании художественноготворчества, - вопрос о гак наз. "классицизме" и "романтизме". Всемолодые и свежие литературные силы, вслед за Пушкиным, стали под знамянового направления, которое окрестили названием "романтизма" и которое,в сущности, было практическою проповедью свободы художественноговдохновения, независимости от признанных литературных авторитетов. как ввыборе. содержания для поэтических произведений, так и в приемах егообработки. Горячим и ревностным защитником этого направлении явился и Б.Он резко и, вместе с тем, остроумно попадал на защитников старогопсевдоклассицизма, доказывая, что век этого направления, как и создавшаяего эпоха пудреных париков, миновали безвозвратно, и это литературныестароверы, продолжая загромождать словесность этою мертвечиною, тольковредят и мешают свободному развитию дарований. Отрицание классическихправил и приемов, как ненужного старого хлама, и требование дляпоэтического творчества полной, ничем не стесняемой свободы - таковыбыли основные понижения критики Б. Идеальными типами поэтов художниковон ставил Шекспира, Шиллера, в особенности же Байрона и (впоследствии)Виктора Гюго. Не отличаясь глубиною взгляда, критические статьи Б.производили, однако же, сильное впечатление своею пылкостью, живостью иоригинальностью; они всегда вызывали более пли менее оживленный обменмнений, всеми читались и обсуждались и, таким образом, будили в нашейлитературе критическую мысль в то время, когда наша литературная критикабыла еще, можно сказать, в зародыше. Белинский признал за этими статьямиБ. "неотъемлемую и важную заслугу русской литературе и литературномуобразованию русского общества", прибавив к этому, что Б. "был первый,сказавший в нашей литературе много нового", так что критика второйполовины 20-х годов была, во многих отношениях, только повторениемлитературных обозрений "Полярной Звезды". Декабрьские события 1825 г. на время прервали литературнуюдеятельность Б. Уже отпечатанные листы "Полярной Звезды" на 1826 г. сего статьею были уничтожены; сам он сначала был отвезен вшлиссельбургскую крепость, а затем сослан в Якутск. Здесь он ревностноизучал иностранные языки, а также знакомился с краем, нравами и обычаямиместных жителей; это дало содержание нескольким этнографическим егостатьям о Сибири, Здесь же им начата повесть в стихах под заглавием:"Андрей, князь Переяславский, первая глава которой, без имени и согласияавтора, напечатана в Спб., 1828. В следующем году Б. был переведен наКавказ, рядовым, с правом выслуги. В первое время по приезде, онпостоянно участвовал в различных военных экспедициях и стычках сгорцами, а к литературе получил возможность вернуться только в 1830 г. Сэтого года, сначала без имени, а потом - под псевдонимом Марливского.вжурналах все чаще и чаще появляются его повести и рассказы ("Испытание","Наезды", "Лейтенант Белозор", "Страшное Гадание" "Аммалатбек", "ФрегатНадежда" и пр.) изданные затем, в 1832 г., в 5ти томах (под заглавием:"Русские повести и рассказы" и без имени автора). Вскоре понадобилосьвторое издание этих повестей (1835 с именем А. Марлинского); затемежегодно выходили новые тома; в 1839 г. явилось третье издание, в 12-тичастях: в 1847 - четвертое. Главнейшие повесть М. перепечатаны в 1880-хгг. в "Дешевой библиотеке" А. С. Суворина. Этими своими произведениями Бестужев Марлинский в короткое времяприобрел себе огромную известность и популярность в русской читающейпублике. Всякая новая его повесть ожидалась с нетерпением, быстропереходила из рук в руки, зачитывалась до последнего листка; книжкажурнала с его произведениями делалась общим достоянием, так что егоповесть была самой надежной приманкой для подписчиков на журналы и дляпокупателей альманахов. Его сочинения раскупались нарасхват и чтогораздо важнее - ими не только все зачитывались, - их заучивалинаизусть. В 30-х годах Марлинского называли "Пушкиным прозы", гениемпервого разряда, не имеющим соперников в литературе... Причина этогонеобыкновенного успеха заключалась в том, что Марлинский был первымрусским романистом, который взялся за изображение жизни русскогообщества, выводил в своих повестях обыкновенных русских людей, давалописания русской природы, и при этом, отличаясь большоюизобретательностью на разного рода эффекты, выражался особенным,чрезвычайно и. ветистым языком, полным самых изысканных сравнений ириторических прикрас. Все эти свойства его произведений были в нашейтогдашней литературе совершенною новостью и производили впечатление темболее сильное, что русская публика, действительно, ничего лучшего еще ине читала (повести Пушкина и Гоголя явились позже). В своих романах и повестях Марлинский явился настоящим "романтиком".В них мы видим Стиль и приемы, очень близко напоминающие немецкий Sturmund Drang 70-х годов прошлого столетия и "неистовую" французскуюбеллетристику школы В. Гюго (которым Марлинский всего больше увлекался).Как там, так и здесь, - стремление рисовать натуры идеальные в добре изле, чувства глубокую, страсти сильные и пылкие, для которых нет иноговыражения, кроме самого патетического; как там, так и здесь - играсравнениями и контрастами возвышенного и пошлого, благородного итривиального; во имя презрения к классическим теориям и правилам, - усиленная погоня за красивой, оригинальной фразой, за эффектом, заостроумием, - словом за тем, что на немецком языке эпохи Шиллера и Гётеназывалось "гениальностью", а на языке поклонников и критиковМарлинского получило ироническое название "бестужевских капель". Инаряду с этим - совершенное пренебрежение к реальной житейской правде иее требованиям (которые в ту пору никому из писателей даже и не снились)и полная искусственность, сочиненность и замысла, и его выполнения.Марлинский первый выпустил в нашу литературу целую толпуаристократически изящных "высших натур", - князей Лидиных, Греминых,Зездиных и им подобных, которые живут только райским блаженством любвиили адскими муками ревности и ненависти, - людей, "чело" которыхотмечено особою печатью сильной страсти. Они выражают свою душевную бурюблестящим, напыщеннориторическим языком. в театрально-изысканной позе; вних "все, о чем так любят болтать поэты, чем так легкомысленно играютженщины, в чем так стараются притворяться любовники, - кипит, какрастопленная медь, над которою и самые пары, не находя истока,зажигаются пламенем... Пылкая, могучая страсть катится, как лава; онаувлекает и жжет все встречное; разрушаясь сама, разрушает в пепелпрепоны, и хоть на миг, но превращает в кипучий котел даже холодноеморе"... "Природа", говорит один из этих героев Марлинского, - "наказаламеня неистовыми страстями, которых не могли обуздать ни воспитание, нинавык; огненная кровь текла в жилах моих"... "Я. готов", говорит другой,"источить кровь по капле и истерзать сердце в лоскутки"...И ни в том, нив другом, ни в десятом из этих эффектных героев, в действительности, -нет ни капли настоящей крови, нет настоящей, реальной жизни, характера,типа. Все они - бледные и бесплотные призраки, созданные фантазиейбеллетриста романтика и лишь снаружи прикрытые яркими блесткамивычурного слога. Белинский справедливо определил Марлинского, как талантвнешний, указав этим и на главную причину его быстрого возвышения и ещеболее быстрого падения в литературе. В самом деле, им зачитывались ивосхищались только до тех пор, пока в литературе не явилась свежая струяв повестях сначала Пушкина, потом - Гоголя, поставивших писателю совсеминые требования, практически указавших на необходимость свестилитературу с ее отвлеченных высот на почву действительной жизни. Кактолько эта необходимость была почувствована, как только читатель заявило своем желании видеть в книге самого себя и свою жизнь без риторическихприкрас, - он уже не мог по прежнему восхищаться "летальностью"Марлинского, и любимый ими писатель скоро был оставлен и забыт. Лучшими из повестей Марлинского считаются: "Фрегат Надежда","Аммалатбек", "Мулла Нур" и "Страшное Гадание". В его повестях изкавказской жизни заслуживают внимания интересные картины природы инравов, но действующие среди этой обстановки татары и черкесы наделенычрезвычайно "неистовыми" байроновскими чувствами. Стиль и характерМарлинского имели в свое время большое влияние на нашу изящнуюлитературу. Не говоря о толпе бездарных подражателей, которые скородовели отличительные особенности Марлинского до пошлой карикатуры,нельзя не заметить, что его манера, до известной степени, отразилась и вповестях Пушкина ("Выстрел"), и в "Герое нашего времени" Лермонтова, иеще более - в драмах последнего.